Крут не стал тянуть кота за хвост и мгновенно приступил к делу:
– О’кей, Фаул, выкладывай все начистоту.
Артемис осмотрелся по сторонам, чтобы немножко собраться с мыслями. Он сидел за низким столиком с пластиковой крышкой, а Элфи и Крут расположились на стульях напротив. Мощная лампа светила ему в лицо.
– Что, майор, прямо вот так? И даже «здрасьте» не скажете?
– С преступниками не здороваюсь.
Артемис заметил, что его руки прикованы к стулу.
– Вы все еще расстраиваетесь по поводу прошлогодних событий? Но, в конце концов, я же обыграл вас. И на этом все должно было закончиться, согласно вашей же Книге.
Крут наклонился вперед, и дымящийся кончик его сигары оказался в нескольких сантиметрах от носа Артемиса.
– Это совсем другое дело, Фаул, так что перестань прикидываться чистеньким.
– Вы кого сейчас играете, майор? – невозмутимо вопросил Артемис. – Хорошего полицейского или плохого?
Крут от души расхохотался, огонек его сигары начертил в воздухе сложный узор.
– Плохой полицейский, хороший полицейский! Очень жаль тебя расстраивать, Дороти, но ты не в Канзас-сити.
Майор любил цитировать «Волшебника страны Оз». Трое его племянников снимались в этом фильме.
Из тени вдруг выступила фигура. У фигуры были хвост, четыре ноги и две руки, в которых она сжимала небольшие присоски, похожие на кухонные вантузы для прочистки засорившейся раковины.
– Ладно, мой мальчик, – сказала фигура. – А сейчас расслабься. Будет совсем не больно.
Жеребкинс прижал присоски к глазам Артемиса, и мальчик мгновенно потерял сознание.
– Резиновые уплотнения содержат специальный успокоительный раствор, – пояснил кентавр. – Который мгновенно всасывается через поры кожи. Подопытный ничего не успевает почувствовать. Скажите, ну разве я не самое гениальное существо во вселенной?
– Не знаю, не знаю, – с невинным видом покачал головой Крут. – Эта пикси Кобой кажется мне большой умницей…
Жеребкинс сердито топнул копытом.
– Кобой? Кобой?! Да эти ее крылья просто нелепы. Если хотите знать мое мнение, слишком уж мы доверяемся ее придумкам. Нельзя, чтобы всем полицейским обеспечением занималась одна-единственная компания.
– Тем более что эта компания принадлежит не тебе.
– Я говорю серьезно, Джулиус. Я знаю Опал Кобой еще по университету. Она никогда не отличалась стойкими убеждениями. А чипы Кобой установлены во всех новых «Нейтрино». Если ее лаборатории вздумают переметнуться на другую сторону, что у нас останется? ДНК-пушки, что охраняют Полис-Плаза, да несколько ящиков электрических парализующих винтовок?
Крут презрительно фыркнул.
– Кобой умудрилась усовершенствовать все наше оружие и техническое обеспечение. В три раза увеличила мощность, вдвое уменьшила энергорасход. А чем в это время занимался ты?
Жеребкинс подключил оптиковолоконные кабели к компьютеру.
– Если бы мне выделили нормальный бюджет…
– Перестань хныкать, Жеребкинс. Я видел бюджет на разработку этой машины. Надеюсь, она умеет не только прочищать засорившуюся канализацию.
Жеребкинс обиженно махнул хвостом.
– Это сетчаткоскан. И кстати, я вообще подумываю о том, чтобы оставить патент на его изобретение за собой.
– Но что именно он делает?
Жеребкинс включил плазменный экран на стене камеры.
– Вот видите эти темные окружности? Это сетчатка человеческого глаза. Каждое изображение оставляет на ней крошечный отпечаток, похожий на фотонегатив. Далее мы загружаем в компьютер фотографии нужных нам личностей или объектов и запускаем процесс сравнения с изображениями на сетчатке Фаула.
Майор Крут почему-то не собирался падать на колени в благоговейном трепете.
– Ну надо же, как удобно… – хмыкнул он.
– Это и в самом деле удобно. Сейчас покажу.
Жеребкинс вызвал изображение гоблина и включил программу поиска по базе данных сетчаткоскана.
– За каждое совпадение начисляется балл. Нормальным считается результат порядка двухсот баллов. Но это все общие характеристики – размеры, общие очертания и так далее. Зато если мы получим результат выше, значит, Фаул абсолютно точно видел этого гоблина раньше.
На экране высветились цифры: сто восемьдесят шесть.
– Отрицательный результат для гоблина. Попробуем «тупорыл».
И снова результат был ниже двухсот.
– Снова отрицательный результат. Мне очень жаль, капитан Малой, но присутствующий здесь господин Фаул невиновен. Он никогда не видел гоблина и не имел никаких дел с Б’ва Келл.
– Ему могли стереть память, – ответила Элфи.
Жеребкинс отлепил присоски от глаз Артемиса.
– В этом и кроется главная прелесть моей крошки. Стирать память можно сколько угодно. Сетчаткоскан основывается на том, что человек видел . Чтобы уничтожить улики, тут придется стереть сетчатку глаза.
– А его компьютер ты досмотрел? Там есть что-нибудь?
– Ну, там много чего есть, – пожал плечами Жеребкинс. – Но ничего инкриминирующего. Ни единого упоминания ни о гоблинах, ни о батарейках.
Крут задумчиво почесал квадратную челюсть.
– А как насчет здоровяка? Он мог выступать посредником.
– Его я тоже обследовал сетчаткосканом. Ничего. Нам остается только признать, что наши сети поймали не ту рыбешку. Сотрите их память и отправьте домой.
Элфи кивнула. Но майор ее не поддержал.
– Гм… А может… – пробормотал Крут.
– Может, что? – поинтересовалась Элфи. – Чем быстрее мы выставим отсюда Фаула, тем лучше. У него длинный нос, который он любит совать куда не следует.
– Это верно. Но раз уж они сюда попали…